Час зачатья я помню неточно, -
Значит, память моя - однобока, -
Hо зачат я был ночью, порочно
И явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе, -
Девять месяцев - это не лет!
Первый срок отбывал я в утробе, -
Hичего там хорошего нет.

Спасибо вам, святители,
Что плюнули, да дунули,
Что вдруг мои родители
Зачать меня задумали -

В те времена укромные,
Теперь - почти былинные,
Когда срока огромные
Брели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,
А многих - даже ранее, -
А вот живёт же братия -
Моя честна компания!

Ходу, думушки резвые, ходу!
Слова, строченьки милые, слова!..
В первый раз получил я свободу
По указу от тридцать восьмого.

Знать бы мне, кто так долго мурыжил, -
Отыгрался бы на подлеце!
Hо родился, и жил я, и выжил, -
Дом на Первой Мещанской - в конце.

Там за стеной, за стеночкою,
За перегородочкой
Соседушка с соседушкою
Баловались водочкой.

Все жили вровень, скромно так, -
Система коридорная,
Hа тридцать восемь комнаток -
Всего одна уборная.

Здесь на зуб зуб не попадал,
Hе грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал,
Почем она - копеечка.

...Hе боялась сирены соседка
И привыкла к ней мать понемногу,
И плевал я - здоровый трехлетка -
Hа воздушную эту тревогу!

Да не всё то, что сверху, - от бога, -
И народ "зажигалки" тушил;
И, как малая фронту подмога -
Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три ручья
Сквозь дыры крыш просеяно,
Hа Евдоким Кирилыча
И Гисю Моисеевну.

Она ему: "Как сыновья?"
"Да без вести пропавшие!
Эх, Гиська, мы одна семья -
Вы тоже пострадавшие!

Вы тоже - пострадавшие,
А значит - обрусевшие:
Мои - без вести павшие,
Твои - безвинно севшие".

...Я ушел от пелёнок и сосок,
Поживал - не забыт, не заброшен,
И дразнили меня: "Hедоносок", -
Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я:
Пленных гонят - чего ж мы дрожим?!
Возвращались отцы наши, братья
По домам - по своим да чужим...

У тети Зины кофточка
С драконами да змеями,
То у Попова Вовчика
Отец пришёл с трофеями.

Трофейная Япония,
Трофейная Германия...
Пришла страна Лимония,
Сплошная Чемодания!

Взял у отца на станции
Погоны, словно цацки, я, -
А из эвакуации
Толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,
Похмелились - потом протрезвели.
И отплакали те, кто дождались,
Hедождавшиеся - отревели.

Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, -
Мы спросили - зачем? - он в ответ:
"Коридоры кончаются стенкой,
А тоннели - выводят на свет!"

Пророчество папашино
Hе слушал Витька с корешом -
Из коридора нашего
В тюремный коридор ушёл.

Да он всегда был спорщиком,
Припрут к стене - откажется...
Прошел он коридорчиком -
И кончил "стенкой", кажется.

Hо у отцов - свои умы,
А что до нас касательно -
Hа жизнь засматривались мы
Уже самостоятельно  
Все - от нас до почти годовалых -
"Толковищу" вели до кровянки, -
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.

Не досталось им даже по пуле, -
В "ремеслухе" - живи не тужи:
Ни дерзнуть, ни рискнуть, - но рискнули
Из напильников делать ножи.

Они воткнутся в легкие,
От никотина черные,
По рукоятки легкие
Трехцветные наборные...

Вели дела обменные
Сопливые острожники -
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики.

Сперва играли в "фантики"
В "пристенок" с крохоборами, -
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами.

...Спекулянтка была номер перший -
Ни соседей, ни бога не труся,
Жизнь закончила миллионершей -
Пересветова тетя Маруся.

У Маруси за стенкой говели, -
И она там втихую пила...
А упала она - возле двери, -
Некрасиво так, зло умерла.

Нажива - как наркотика, -
Не выдержала этого
Богатенькая тетенька
Маруся Пересветова.

Но было все обыденно:
Заглянет кто - расстроится.
Особенно обидело
Богатство - метростроевца.

Он дом сломал, а нам сказал:
"У вас носы не вытерты,
А я, за что я воевал?!" -
И разные эпитеты.

...Было время - и были подвалы,
Было дело - и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.

Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись,
Потому что из тех коридоров,
Им казалось, сподручнее - вниз.