Эй, толстый! 
Эй, толстый! 
Эй, толстый! 

Я целыми днями лежу на боку. 
Съедаю в минуту по окороку, 
Пятнадцать батонов, пятьдесят куличей 
И сотню зажареных толстых грачей, 
Селедку под шубой, картошку с ботвой. 
Засаленный город, сегодня я твой. 
К друзьям поднимаюсь - ступеньки трещат. 
Мне все очень рады и все мне кричат: 

Эй, толстый! 
Эй, толстый! 
Эй, толстый! 

Во сне даже ем я и ем на ходу. 
Я ел так и в школе и в детском саду. 
И не расстаюсь я с пирожным и кексом 
Даже когда занимаюсь сексом. 
Я ем и в трамвае, ем и в автобусе, 
И мне наплевать, что лицо мое в соусе, 
Что к шее прилип кусок пирога, 
Торчит из кармана баранья нога. 
В столовой на кухне я был зачат. 
Мне все очень рады и все мне кричат: 

Эй, толстый! 
Эй, толстый! 
Эй, толстый! 

Есть я люблю всего больше на свете. 
Я бы слона насадил на вертел. 
Я тут недавно даже подумал 
Об унитазе с турбонаддувом. 
Вот бы мне вот бы такой унитаз, 
Я бы стал есть больше в несколько раз. 
Я не боюсь ни дождя ни града. 
Куда не приду я, везде мне рады. 

Эй, толстый! 
Эй, толстый! 
Эй, толстый! 

Во время удобное и неудобное 
Я ем и съедобное и несъедобное. 
Я съел свиноматку и свинопапку 
И даже свою меховую шапку. 
Свой кожаный плащ и свои ботинки, 
Бабули моей граммофонные пластинки. 
И теперь в животе звучит что-то такое: 
/"Сердце, тебе не хочется покоя/" 
Лай-ла-ла-ла 

Эй, толстый! 
Эй, толстый! 
Эй, толстый! 

Эй, толстый! 
Эй, толстый! 
Эй, толстый!