Зажигались огни... Город кутали сны и кровизной.
Разводные мосты... Свет первой звезды дарил покой...

Эта мелодия - уличная симфония,
Разносит по переулкам следы былой агонии.
В патефоне, из тысячи водосточных труб,
Всё, вокруг, изменяется вдруг.
С рук, постепенно, сходит напряжение, дух движения
Выводит за порочный круг идей серых людей,
И ты вырываешься из суеты - в ней слышны
Ноты дыма анаши, запах пороха опасного шороха глуши
И барабаны войны, скрипки тишины,
Посреди вороха - мечты. То время дорого.
Нитки дорог, смог, танец фар полуденных гитар...
Жар спал и стал зыбким.
Город засыпал, смирно, пасмурно
Я выдвигаюсь к братику в Пашковку, чинно...
Путь длинный... В парке, прислонюсь к берёзке.
Жарко и грёз уже не жалко... Вдруг, на районе
Заворожённый, оглушённый симфонией на слух - нежнее бархата.
(На слух - нежнее бархата).

В городе веяло праздником. Ночь пела под окнами.
Тротуары посыпали битыми стёклами.
Пары под шквалом тёплого пара таяли в парке старом,
Листья желтели и падали на ноги. Ветер прикрывал веки,
Руки бросали в баки,тару. Гитары бардов правили балом...
В этом безумном городе летали стрелы амура,
Но пары им открывали свои двери хмуро.
Музыка осени глушила моторы машин, избавляя почву от трещин.
Слепой дождь лечит, глаза свои терзая.
Я замерзаю у подножья городского Рая.
Подо мной плыли тротуары, выли колодцы...
Открывали двери, разрывалось сердце...
Беспризорная тоска,тепло вокзалов дарит и давит,
Маска обречённых буквы плавит.
Те, что летали, час назад, над головами
И, нами стал править дух войны по праву.
Стал руководить нашими снами.
Каменный идол, символ огромной силы греховного пламени

Зажигались огни... Город кутали сны и кровизной.
Разводные мосты... Свет первой звезды дарил покой...