Решили два еврея похитить самолёт,
Чтобы таки имели надёжный перелёт.
Продумали до тонкости возможные ходы
И для конспиративности набрали в рот воды.

Купили в "Детском мире" двуствольный пистолет,
Две бомбы зарядили и спрятали в жилет,
Сварили по цыплёнку, махнули два по сто
И мирно сели в лайнер "Москва-Владивосток".

	"Полетим, полетим, полетим
	Наконец-то мы вскоре к своим,
	Ты да я, как один херувим
	Полетим, полетим, полетим."

На высоте семь тысяч, когда алел рассвет,
Воздушные пираты проникли в туалет,
Отправив трижды надобность и затянув бандаж,
Решительно и смело пошли на абордаж.

Открыв кабину лётчиков и крикнув вне себя:
"Меняйте курс немедленно в еврейские края!",
Один при этом стрельнул, другой, что было сил,
Со страху вместо бомбы цыплёнком погрозил.

	"Полетим, полетим, полетим
	Наконец-то мы вскоре к своим,
	Ты да я, как один херувим
	Полетим, полетим, полетим."

Но лётчик был не трусом, он руки им скрутил
И во Владивостоке свой лайнер посадил,
Двум очень штатским лицам на трапе он сказал:
"Хотели два еврея перемахнуть в Израиль."

Тут Моня возмутился, он был уже не пьян:
"Пардон, какой Израиль, когда Биробиджан?
Мы ж ясно вам сказали: в еврейские края,
Зачем же уже делать и тут нам дурака?"

	"Полетим, полетим, полетим
	Наконец-то мы вскоре к своим,
	Ты да я, как один херувим
	Полетим, полетим, полетим."

Пока там выясняли, кто прав, кто виноват,
Воздушные пираты под стражею сидят,
Сидят и обсуждают: и где кто маху дал
И как же получился такой большой скандал?

Но вот наказан лётчик Никита Кулиджан
За то, что за Израилем забыл Биробиджан,
А бедные евреи опять верны себе -
Всё ту же песню звонкую поют на Колыме:

	"Полетим, полетим, полетим
	Ох, не скоро теперь мы к своим,
	Ты да я, как один, как один
	Полетим, полетим, полетим.
	Полетим, полетим, полетим,
	Ты да я, как один херувим."