Нет ничего честнее чеснока, и я "по чесноку", ребята, заявляю,
Что я гуляю, если не стреляю, а коль стреляю, то наверняка.
И два десятилетия назад, из своего любимого нагана,
По вам огонь открыл я ураганный - и видит Бог, сам черт мне был не брат.
Дурея, в полный рост "винтил" с колена, открывши свой, чтоб не оглохнуть, рот.
Я в той стрельбе стране явил Сэмена, и он в народе счастливо живет.

Гоп-стоп, мы подошли из-за угла.
Гоп-стоп, ты много на себя взяла,
Теперь расплачиваться поздно, посмотри на звезды,
Посмотри на это небо, взглядом, бля, тверезым,
Посмотри на это море - видишь это все в последний раз.

Гоп-стоп, ты отказала в ласке мне.
Гоп-стоп, ты так любила звон монет,
Ты шубки беличьи носила, кожи крокодила,
Все полковникам стелила, ноги на ночь мыла,
Мир блатной совсем забыла, и перо за это получай!

Гоп-стоп, Сэмен, засунь ей под ребро,
Гоп-стоп, смотри, не обломай "перо",
Об это каменное сердце, суки подколодной.
Ну-ка, позовите Герца, старенького Герца,
Он прочтет ей модный, очень популярный
В нашей синагоге отходняк.

Гоп-стоп, у нас пощады не проси,
Гоп-стоп, и на луну не голоси,
А лучше вспомни ту малину, Васькину картину,
Где он нас с тобой прикинул, точно на витрину.
В общем, не тяни резину, я прощаю все.
Кончай ее, Сэмен.