Не встречают города птичьим гомоном,
 В них всё меньше и друзей, и товарищей.
 Привокзальные цветы вечно сломаны.
 Слишком много стало нас - уезжающих.

 Где Берлин, где Тель-Авив, где Лос-Анджелес?
 На букетах дорогих капли горечи.
 А мне так хочется дарить тебе ландыши -
 Вот такая, понимаешь, история.

 И каждым летом два билета
 Покупаю на Манхэттен,
 И один из них - обратный. Не могу забыть
 Беспризорный Невский город,
 Сада Летнего узоры
 И театра Мариинского.

 А недавно я в кафе встретил девочку
 Лет семнадцать с небольшим, как тебе тогда.
 Много съели мы конфет, было времечко,
 Да нынче к горькому спешим - вот в чём вся беда.

 Как в последний раз, танцует эмиграция,
 За столами - что ни пара, то трагедия.
 И твоя всегда чарующая грация
 Обжигает взгляд мой, водкой чуть замедленный.

 И каждым летом на Манхэттен
 Покупаю два билета,
 Но один из них - обратный. Не могу забыть
 Беспризорный Невский город,
 Сада Летнего узоры
 И театра Мариинского.

 Расписные туеса, колокольный звон
 И матрёшки вперемешку с тельняшками.
 Эмигрирует в Париж среднерусский клён
 Из коломенской избы тёти Пашиной.

 Предлагали много раз люди добрые:
 "Оставайся, Саня, много места в Америке.
 И здесь, конечно, не в штанах, но тоже облако,
 И наш Гудзон не хуже вашего берега".

 Но каждым летом на Манхэттен
 Покупаю два билета,
 И один всегда обратный. Не могу забыть
 Беспризорный Невский город,
 Сада Летнего узоры
 И театра Мариинского.