Скуп и холоден свет чужбин,
А дома он греет сердца и души,
Шли из изгнания мать и сын,
Путями морозной стужи.

Земля родная во сне манит,
Но не все ещё вёрсты пройдены,
Под зимним небом спали они,
Укрывшись тоской о родине.

За ними следом огонь ступал –
Безмолвный глухой потерянный,
И гнев его до поры дремал,
И пепел летал развеянный.

А в темноте к ним подкрался страх,
И леденило дыханье ночи,
Чтоб с ними погрелся озябший мрак –
Костёр разложили молча.

Огонь голодный кормили с рук,
И рос костёр, выгибая шею,
И выхватил сын головешку вдруг,
И ткнул в глаза материнские ею.

Огонь равнодушно потрескивал искрами,
Но во мраке не видно было ни зги,
На миг от крика прозрел материнского:
«Сыночек, руки не обожги!»

Скуп и холоден свет чужбин,
А дома он греет сердца и души,
Шли из изгнания мать и сын,
Путями морозной стужи.