Я вышел родом из еврейского квартала,
Я был зачат за три рубля на чердаке.
Тогда на всех резины не хватало,
И я родился в злобе и тоске.
Когда подрос, играл в лапту и прятки,
Кидал ножи в обшарпанную дверь.
А у отца давно сверкали пятки,
И я не знаю, жив ли он теперь.

Моя семья блюла свободу нравов,
И я привык к тому, в конце концов.
Моя маман, беспечно и по нраву
Меняла часто мне моих отцов.
Из них последний был мне всех роднее,
Хотя меня совсем он не любил,
Но отличался тем, что не краснея,
На крышу баб по лестнице водил.

Со мной росли еврейские детишки,
Все, как и я, одетые в тряпьё.
Мои по папам сёстры и братишки,
В душе - потенциальное ворьё.
Пришла война, отцы их дали драпа,
Не дожидаясь сумрачных годин,
А мой любимый незабвенный папа
Окрёстных баб обслуживал один.

Он изводил на них рубли и трёшки,
Что приносила в дом моя маман
И мы со страхом прятались в ладошки,
Когда он утром лазил ей в карман.
Мы через день питались чёрствым хлебом,
А папа блуд чесал на чердаке.
Он отдыхал душой под синим небом,
Зажав трояк в мозолистой руке.

Прошли года, я вырос даже очень
И стал тайком захаживать в кабак.
И сладострастный мой беспутный отчим
Ловил частенько глазом мой кулак.
Я позабыл свое больное детство
И стал тайком глядеть на женский пол.
Досталось мне чудесное наследство
В пятнадцать лет я бабу в дом привёл.

А денег мне конечно не хватало,
Я вам скажу, об этом не тая,
И стали мы с дружками из квартала
Набеги делать в дальние края.
Но воровать мы толком не умели,
И днём за днём сидели на мели...
И как-то раз, менты на хвост насели,
И всю конторы скопом замели.

Там били долго кованною пряжкой,
Но я молчал, как рыба, верь - не верь,
И наконец со звёздами на ляжках
Я был ментами выброшен за дверь.
Тогда я просто чудом отвертелся,
А остальным повесили срока.
Я с ними столько страху натерпелся,
Что за неделю вызубрил УКА

Теперь я знаю, что и сколько стоит,
И я не лезу больше на рожон
Я поменяю тысячу профессий,
Как папа мой менял когда-то жён.

Родитель мой, блатной и незабвенный,
Меня ты сделал, сделал просто так,
А мне бы взять твои дурные гены,
И я с тоской взираю на чердак.
А мне бы взять твои дурные гены,
И я с тоской взираю на чердак.