Что ты жадно глядишь на дорогу 
В стороне от веселых подруг? 
Знать, забило сердечко тревогу — 
Всё лицо твое вспыхнуло вдруг.
И зачем ты бежишь торопливо 
За промчавшейся тройкой вослед?.. 
На тебя, подбоченясь красиво, 
Загляделся проезжий корнет.
На тебя заглядеться не диво, 
Полюбить тебя всякий не прочь: 
Вьется алая лента игриво 
В волосах твоих, черных как ночь;
Сквозь румянец щеки твоей смуглой 
Пробивается легкий пушок, 
Из-под брови твоей полукруглой 
Смотрит бойко лукавый глазок.
Взгляд один чернобровой дикарки, 
Полный чар, зажигающих кровь, 
Старика разорит на подарки, 
В сердце юноши кинет любовь.
Поживешь и попразднуешь вволю, 
Будет жизнь и полна и легка... 
Да не то тебе пало на долю: 
За неряху пойдешь мужика.
Завязавши под мышки передник, 
Перетянешь уродливо грудь, 
Будет бить тебя муж-привередник 
И свекровь в три погибели гнуть.
От работы и черной и трудной 
Отцветешь, не успевши расцвесть, 
Погрузишься ты в сон непробудный, 
Будешь нянчить, работать и есть.
И в лице твоем, полном движенья, 
Полном жизни, — появится вдруг 
Выраженье тупого терпенья 
И бессмысленный, вечный испуг.
И схоронят в сырую могилу, 
Как пройдешь ты тяжелый свой путь, 
Бесполезно угасшую силу 
И ничем не согретую грудь.
Не гляди же с тоской на дорогу 
И за тройкой вослед не спеши, 
И тоскливую в сердце тревогу 
Поскорей навсегда заглуши!
Не нагнать тебе бешеной тройки: 
Кони крепки, и сыты, и бойки, — 
И ямщик под хмельком, и к другой 
Мчится вихрем корнет молодой...