Стоял погожий летний день от солнца нас спасала тень
Вдруг эта гёрл хиляет с бюстом на ура.
Я онемел, с трамвая встал, а Лёха с краю вдруг упал, 
Андрюха с перепугу крикнул: "Мусора!"
Обычно я по-хамски лез знакомлюсь, руку под разрез, 
И виновато документы проверял.
А тут спустил на тормозах, за руку взял, смотрю в глаза. 
Амур стрелою прямо в сердце мне попал.

Сушит во рту, слова забыл, взгляд на груди остановил. 
Потом стыдливо пригласил её в кабак.
Она чирикнула: "Пусти", сказала: "Мне пора идти",
Платок достала, пот мне вытерла со лба.
И всё как не было, пошла, а я стою не при делах,
Смотрю, как солнце сквозь сафари точит стан.
Я увидал и моих ног в траве лежит её платок,
Я понял это знак, что я её достал.

Я понял, я её достал. И центровой Амур попал. 
Я понял, вечером ламбада и вино.
Но вот судьба, ей не понять, меня взялась арестовать,
Я на Гагарина приехал в "казино".
Тверская тюрьма "казино".

Она, наверное, ждала перегорела и ушла,
А может с ней всю ночь, целуясь и смеясь.
Какой-нибудь педальный конь к груди примеривал ладонь,
И напоследок по цене сменил ей масть.
Какой-нибудь педальный конь к груди примеривал ладонь, 
И напоследок по цене сменил ей масть.