Ехал на ярмарку ухарь-купец,
Ухарь купец, удалой молодец.

Стал он на двор лошадей покормить,
Вздумал деревню гульбой удивить.

В красной рубашке, кудряв и румян,
Вышел на улицу весел и пьян.

Собрал он девок-красавиц в кружок,
Выхватил с звонкой казной кошелёк.

Потчует старых и малых вином:
"Пей-пропивай! Поживём-наживём!.."

Морщатся девки, до донышка пьют,
Шутят, и пляшут, и песни поют.

Ухарь-купец подпевает, свистит,
Оземь ногой молодецки стучит.

Девичья пляска при зорьке видна,
Девичья песня за речкой слышна.

По лугу льётся, по роще лесной...
Там услыхал её сторож седой.

Белый как лунь, он под дубом стоит,
Дуб не шелохнется, сторож молчит.

К девке стыдливой купец пристаёт,
Обнял, целует и руки ей жмёт.

Рвётся красотка за девичий круг —
Совестно ей от родных и подруг.

Смотрят подруги — их зависть берёт,
Вот, мол, упрямице счастье идёт.

Девкин отец своё счастье смекнул,
Локтем жену торопливо толкнул.

Сед он, и старая шапка на нём,
Глазом моргнул и пропал за углом.

Девкина мать, расторопна-смела,
С вкрадчивой речью к купцу подошла:

"Полно, касатик, отстань — не балуй!
Девки моей не позорь, не целуй!"

Ухарь-купец позвонил серебром:
"Нет, так не надо... другую найдём!"

Вырвалась девка, хотела бежать,
Мать ей велела на месте стоять.