Теряя яви якоря, 
 Я, миру книг благодаря, 
 Живу на свете этом энное столетье. 
 Дышу мечтой - вот первый мой 
 Портретный штрих, любовь - второй. 
 А чье-то мненье обо мне - то дело третье. 

 И все ж, уверен я в простом: 
 Любой из вас, взяв с полки том, 
 Не может зову мира книг не подчиниться. 
 И вот, глядишь, уже летишь 
 В другую жизнь, и ощутишь 
 Чужие чувства, и закроет явь страница. 

 Я - Леонид. Передо мной 
 Проход один, ответ простой: 
 Иль со щитом, иль на щите - но с сердцем чистым. 
 Пусть персов - тьмы, не перечесть, 
 Свободна Спарта, значит - честь 
 Жива в спартанцах, да к тому ж, нас тоже триста. 

 Летят мгновенья на часах, 
 Я - Д‘Артаньян, и на весах 
 Любовь и долг, борьба, где шпаги довод весок. 
 Один за всех - к чему ж тянуть? 
 Нас не согнуть, так - в добрый путь, 
 Иначе как же королева без подвесок!? 

 И вот, читает паренек, 
 Что - смерть ему и в чем - упрек. 
 Пред ним толпа врагов от страха оробела. 
 Или, мечтая лишь о ней, 
 Себя он чувствует, как Грей, 
 Или командует фрегатом "Арабелла". 

 Я в наступление водил, 
 Я побеждал, я проходил 
 Аустерлиц, сквозь визг картечи и шрапнели. 
 И, повинуясь ритму строк, 
 Воображаемый курок 
 Взводил, как Ленский я, и дрался на дуэли. 

 Пусть небеса, свершив свой суд, 
 Мне за мечтательность несут 
 Лишь миг добра, но зла извечные интриги. 
 У Бога милость не прося - 
 Пусть я теряю всё и вся, - 
 На этот случай остаются в жизни книги.