По рыбам, по звездам проносит шаланду.
Три грека в Одессу везут контрабанду.
Над правым бортом, что над пропастью вырос -
Енакий, Стравракий, папа Сатырос.

А ветер как гикнет, как мимо просвищет,
Как двинет барашком под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели, чтоб мачта гудела.
Доброе дело, хорошее дело...

Ах, греческий парус, ах, Черное море!
Черное море,
Черное море,
Воры на море.

Двенадцатый час - осторожное время.
Три пограничника, ветер и темень.
Три пограничника, шестеро глаз,
Шестеро глаз да моторный баркас.

Три пограничника - вор на дозоре.
Бросьте баркас в басурманское море,
Чтобы волна под кормой загудела,
Доброе дело, хорошее дело...

Ах, звездная полночь, ах, Черное море!
Черное море,
Черное море,
Воры на воле.

Вот так бы и мне в налетающей мгле
Усы раздувать, развалясь на корме.
Да видеть звезду над бушпритом склоненным,
Да голос ломать черноморским жаргоном.
Да слушать сквозь ветер, холодный и горький
Мотора дозорного скороговорку.
Иль правильней может, сжимая наган,
За вором следить, уходящим в туман,
И вдруг неожиданно встретить во тьме
Усатого грека на черной корме.

Так бейся по жилам, кидайся в края
Бездонная молодость, ярость моя.
Чтоб звездами сыпалась кровь человечья,
Чтоб выстрелам рваться вселенной навстречу.

Чтоб волн запевал оголтелый народ,
Чтоб злобная песня коверкала рот
И петь, задыхаясь в страшном просторе:
"Черное море, Черное море!"

Ах, звездная полночь, ах, Черное море,
Черное море,
Черное море,
Хорошее море...