Мчатся к морю электрички Просто благодать.
Едут сдобные москвички В Гагры загорать.
Там лимоны-апельсины, Сладкое вино.
Там усатые грузины Ждут давным-давно.

Пусть они глупы, как пробка Это не беда.
Но зато они не робки Парни хоть куда.
В их руках такая сила И такая страсть.
В Гаграх много дам гостило, Все грешили всласть.

Усачи порою грубы, Стиснут - не вздохнешь.
А когда вопьются в губы Сразу бросит в дрожь.
Сразу чувствуешь мужчину, Колкостью усов.
И могучая пружина Рвется из трусов.

Вот уже в твои ворота забивают гол
А болельщице охота, шобы он вошёл.
Он атаки повторяет много раз подряд.
И всю ночь её ласкает , Не отводит взгляд.

Им приятнее отдаться, смуглым усачам.
Чем тщедушным равнодушным бледным москвичам.
Там становишься моложе телом и душой.
И супружеское ложе вспомнится порой.

В переполненной квартире все легли давно.
Воздух тяжкий, как в сортире. В комнате темно.
Дети все давно уснули, шумны и глупы.
На охоту выползают тощие клопы.

Рядом в позе безобразной муж усталый спит
И во сне однообразно с присвистом храпит.
Я томлюсь, не засыпаю. Глаз мне не закрыть.
Будь, что будет. Я решаюсь мужа разбудить.

Эх, здесь и там рукой поводишь. Вот проснулся он.
Полчаса, бля, его заводишь, словно патефон.
Но блаженства не доставил мне он всё равно.
На рубашке лишь оставил мокрое пятно.

Он слюнявыми губами неумелых рук
Погасить не в силах пламя ненасытных губ.
Целый год терпеть готова. И во всём отказ,
Чтобы летом вновь поехать снова на Кавказ.

Эх, Там лимоны-апельсины, Сладкое вино.
Там усатые грузЫны Ждут давным-давно.
Снова едут отпускницы, позабыв печаль.
Снова поезд, словно птица, их уносит вдаль.

Мелкий дождик из-за тучки Брызнет по полям.
Едут беленькие сучки к чёрным кобелям.
Мелкий дождик из-за тучки Брызнет по полям.
Едут беленькие сучки к чёрным кобелям.