День к концу подошел, и упала жара
Стало легче дышать - вечерело
На ночь, глядя распахлись цветы у двора
Я поел и собрался на дело.

И уже уходить в слёзы мамка моя
Видно сердце ей всё подсказало
- Не ходил бы, сынок,- и платок теребя
До калитки меня провожала.

- Не ходил бы, сынок.- А я: "Мам, ты чего?
Да я к Пашке, тут рядом, я скоро".
А предчувствие камнем в груди залегло
И потопал я с ним вдоль забора.

Я и спички забыл, был рассеянный весь
И луна в эту ночь как сдурела.
Разошлась до бела, хоть прикуривай весь
И всё пялится вниз обалдело.

Время тихо подкралось и ёкнуло: "Три".
И склады распахнули нам душу.
Потому что всегда, что копится внутри
То должно выливаться наружу.

А весь день перед тем был какой-то шальной
Вряд ли ныло в груди на погоду
Тупо щёлкнул затвор за моею спиной -
"Стой, стреляю!" Стреляй, а сам ходу.

Мне тогда почему-то подумалось так:
"Да пока он там вверх, да по звёздам..."
Но он тоже смекнул, тоже был не дурак
Сразу в спину, потом уже в воздух.

И я умер у мамки своей на руках
Сами пули ни сколько не значут
И ни в ранах причина и ни в бинтах
Просто я не могу, когда плачут.