Моя юность катилась с горы во хмельном беспорядке
Дни и ночи мои потерялись во власти дворов
И играли мы с детства с судьбою в кровавые прятки
Не смотря на панический страх матерей и отцов.

В подворотне "цыганкой" друг другу кололи наколки
Блатовали, сверкая заточками, взрослым под стать
Попадая в капканы порой волчата и волки
Постигали науку, о том, как матёрее стать.

Мы, до жизни охочи, голодной шпаной подрастали
И таскали украдкой из пачки отцов "Беломор",
Пели песни блатные и в карты на деньги играли,
Целовали таких недоступных девчонок на спор.

И глумилась коварная жизнь над осколками детства
Не жалея пинков и затрещин юнцам-блатарям
Так росла и взрослела шпана с нищетой по соседству,
Подменяя друг друга по тюрьмам да по лагерям.

Распинала судьба переростков для общества чуждых
Наугад вырывая любого из жизни былой
Не успев повзрослеть, тот юнец, как уже он осужден
И под слёзы родных уводил его строгий конвой.

Я свой век подгонял и метался, как пламя в пожаре
Будто хлеба кусок, я черствел под напором ветров
И ломали меня должностные продажные твари
И спасало не раз благородство законных воров.

Я ушёл навсегда далеко от родного порога
Тосковал, что скрывать, но я не опускал головы
В тесноте попривык, породнился с нелёгкой дорогой
Научился не млеть от слащавой на вкус похвалы.

Всё глумится коварная жизнь над осколками детства
Не жалея пинков и затрещит юнцам-блатарям
Так растёт и взрослеет шпана с нищетой по соседству
Подменяя друг друга по тюрьмам да по лагерям.