На кораблях ходил, бывало, в плаванья,
В чужих морях бродил и штормовал,
В любом порту, в любой заморской гавани,
Повсюду я по дому тосковал,
Повсюду я по дому тосковал.

Бананы ел, пил кофе на Мартинике,
Курил в Стамбуле злые табаки.
В Каире я жевал, братишки, финики.
Они, по мненью моему, горьки,
Они вдали от родины горьки.

Нет, не по мне краса в чужом окошечке,
В чужих краях бродил я много дней.
Но не оставил там души ни крошечки,
Она для Нас, она для Насти-Настеньки моей,
Она для милой Настеньки моей.

Когда ж кончал я плаванья далёкие,
То целовал гранит на пристанях
В родном Крыму и во Владивостоке я,
Эх, на Курильских дальних островах,
На самых дальних наших островах.