Океан за винтом лодки скомкан. 
Глубины беспросветный покров. 
Третий месяц идет автономка 
в гильотине арктических льдов. 

Скорлупа переборок густая 
и давленьем прессованный свет. 
В носовом, как голодная стая, 
притаилась обойма торпед. 

Третий месяц идет автономка. 
Мы, собой расслоив глубину, 
всё скрываем, как ниточкой тонкой 
каждый рвет своей грусти струну. 

И в минуты, когда боль печали, 
мой товарищ, уже не пройдет, 
ты сыграй мне как будто случайно 
на истертой гитаре фокстрот. 

Под мотивчик манерно-веселый, 
словно в детском предутреннем сне, 
в тополях подмосковный проселок 
непременно увидится мне. 

Я нехитрым словам этой песни – 
ничего тут не сделать со мной – 
вдруг поверю, и в сердце воскреснет 
все, что думал унять глубиной... 

Океан за винтом лодки скомкан. 
Глубины беспросветный покров. 
Третий месяц идет автономка 
под плитою арктических льдов. 

Льды граненые тискают лодку. 
Под гитару наивный фокстрот. 
На глаза надвигаю пилотку... 
– Ты чего? 
– Это скоро пройдет.