На кораблях ходил, бывало, в плаванья,
    В чужих морях бродил и штормовал,
    В любом порту, в любой заморской гавани,
    Повсюду я по дому тосковал,
    Повсюду я по дому тосковал.

    Бананы ел, пил кофе на Мартинике,
    Курил в Стамбуле злые табаки.
    В Каире я жевал, братишки, финики.
    Они, по мненью моему, горьки,
    Они вдали от родины горьки.

    Нет, не по мне краса в чужом окошечке,
    В чужих краях бродил я много дней.
    Но не оставил там души ни крошечки,
    Она для Нас, она для Насти-Настеньки моей,
    Она для милой Настеньки моей.

    Когда ж кончал я плаванья далёкие,
    То целовал гранит на пристанях
    В родном Крыму и во Владивостоке я,
    Эх, на Курильских дальних островах,
    На самых дальних наших островах.