Звёздами струится высь ночная,
Тени на шоссе легли устало. 
Мать, из глыбы камня оживая, 
Ровно в полночь сходит с пьедестала. 
Горстку пепла к сердцу прижимая, 
Размыкает каменные губы: 
- Спи, моя кровинка, баю-баю. 
Это гром, не пушечные гулы.

Ночью бродит мать по Хиросиме, 
В Бухенвальд приходит и Освенцим. 
И поёт о дочери и сыне, 
Горстку пепла прижимая к сердцу: 
- А-а-а, сожжённые, восстаньте! 
- А-а-а, казнённые, воспряньте! 
- А-а-а, очнитесь ото сна! 
- А-а-а, заря уже видна!..

В Бухенвальде слышен гул набата. 
В Пирчуписе вновь скрипят колодцы. 
И встаёт, встаёт, встаёт расплата... 
И восстать над смертью жизнь клянётся! 
Новый день от дыма не померкнет, 
Как надежда матери, он светел! 
Мать стоит перед своей деревней, 
В каменной горсти сжимая пепел.