Я сбросил сон и окунулся в ночь, 
Оделся в темноту и вышел прочь. 
Я вышел на неведомый бульвар 
И шёл, как есть, беспомощен и стар… 

И в том пути я был совсем один, 
Ещё во власти будничных картин, 
Но, повинуясь собственным шагам, 
Не помню, как забрел в старинный храм. 

Там горели свечи в полутьме, 
Отдавая всё тепло зиме, 
Бушевавшей в двух шагах от них, 
В тихом сумраке дорог ночных. 

А я стоял, безмолвие храня, 
И видел, как спокойно на меня 
Глядели лица грешных и святых, 
Ушедших и ещё едва живых. 

Я знал, что все дороги замело, 
Что буря за окном смывает зло. 
Тревожит даже тихие дома 
Несчастием по имени Зима. 

Но горели свечи в полутьме, 
Отдавая всё тепло зиме, 
Бушевавшей в двух шагах от них, 
В тихом сумраке дорог ночных. 

Верю я, не догорит дотла 
Наш огонь, и хватит всем тепла. 
Верю я, отступит век зимы, 
Будет всё таким, какие мы. 

Верю я, не догорит до тла 
Наш огонь, и хватит всем тепла. 
Верю я, отступит век зимы, 
Будет все таким, какие мы. 

Верю я, не догорит до тла 
Наш огонь, и хватит всем тепла. 
Верю я, отступит век зимы, 
Будет всё таким, какие мы. 

Верю я, не догорит дотла 
Наш огонь, и хватит всем тепла. 
Верю я, отступит век зимы, 
Будет всё таким, какие мы. 

Верю я, не догорит дотла 
Наш огонь, и хватит всем тепла. 
Верю я, отступит век зимы, 
Будет всё таким, какие мы.